Тенишева Мария Клавдиевна / Maria Tenicheva/Tenisheva

(20.5/1.6.1858, Петербург,-14.4.1928, Сен-Клу, под Парижем) - княгиня, художница, певица, писательница, коллекционер, великий покровитель культуры. Как художник, более всего проявила себя в технике эмали. Автор книги "Эмаль и инкрустация" (Прага, 1930) - исторической диссертации, защищенной в Московском археологическом институте 1.5.1916.

С детства ощущала себя в чуждой среде: не было душевной близости с матерью и отчимом; а семья первого мужа была отвратительна серостью и пошлостью. Родители были далеки от духовности, но в шкафу случайно нашлась книга "О подражании Христу" Фомы Кемпийского, и это было для М.К. сильнейшим впечатлением детства и первыми "нравственными уроками".

Имея прекрасный голос, М.К. однажды решилась вырваться из "серенькой пустой жизни": заявила о твердом решении учиться пению за границей, вытребовала у мужа паспорт, уехала в Париж. Продолжила образование в Москве, хотя уже понимала, что богемная жизнь артистки не по ней. Выступала на благотворительных концертах в Смоленске и Москве. Однажды играла в спектакле начинающего К.С. Станиславского. Во второй приезд в Париж увлеклась посещением музеев и чтением книг по изобразительному искусству, стала брать уроки рисования.

Как общественный деятель, развернулась, когда вышла (20.4.1892) за князя Вячеслава Николаевича Тенишева (2.2.1843, Варшава,-25.4.1903, Париж) - инженера, авторитетного прогрессивного промышленника, руководителя Международного коммерческого банка, коллекционера, мецената, внесшего большой вклад в развитие образования (например, открыл в 1896 г. в Петербурге коммерческое (реальное) училище, с необычной системой образования, получившее его имя) и этнографического описания народа. В.Н. издавал этнографические и учебные книги (несколько из них или все их он же и написал). Играл на виолончели (закончил консерваторию), был археологом-любителем.

В Бежеце (где находился завод мужа и царило бескультурие) М.К. в короткий срок открыла клуб, бесплатную ремесленную школу и 6 начальных школ, выстроила народную столовую с театральной сценой, создала потребительское общество для рабочих (для обеспечения дешевыми и качественными товарами), организовала переселение из казарм в семейные дома и т.д. Зимой в Петербурге устраивала музыкальные вечера. Дружила с большими композиторами и художниками. И.Е. Репин написал несколько ее портретов. Были выполнены также ее портреты работы А.П. Соколова, К.Е. Маковского, К.А. Коровина, В.А. Серова, М.А. Врубеля, А.Н.(?) Степанова, Я.Ф. Ционглинского, А.А. Куренного, скульптуры П.П. Трубецкого и М.М. Антокольского.

22.7.1893 Тенишевы купили имение Талашкино (а потом и соседнее Фленово) недалеко от Смоленска, и М.К. открыла там бесплатную сельскохозяйственную школу и художественно-ремесленные мастерские (кружевоплетение, изготовление мебели, народных инструментов, керамики и т.д.); в обучении крестьян и организации работы участвовали и великие художники, включая Н.К. Рериха. Организовала оркестр балалаечников. Устроила народный театр, для которого и сама сочинила несколько пьес. Режиссировала тоже сама. Построила церковь, в архитектурном проекте которой участвовала, и где были и ее художественные работы (эмаль).

Основала в Петербурге бесплатную художественную школу-студию, единственную тогда в России готовившую к высшему художественному образованию (16.11.1895-1904, преподавал в основном Репин), а также рисовальную школу в Смоленске (26.11.1896-1899). Создала в Смоленске в 1898 г. историко-этнографический музей "Русская старина", 30.5.1911 передав его в дар Московскому археологическому институту, с сохранением в Смоленске. Город назвал ее именем улицу и провозгласил ее почетной гражданкой. М.К. материально поддерживала и другие учебные и научные дела в Смоленске. Открыла там и в Петербурге несколько начальных народных школ и курсы для подготовки учителей.

С 1898 г. субсидировала издание журнала "Мир искусства", поначалу содействовала и дипломатически, но от этого лишь нажила врагов среди художников и имела от мирискусников черную неблагодарность. Собиралась прекратить поддержку, когда в журнале стали оскорблять не только художников другого лагеря, но и ее саму, однако С.П. Дягилев ухитрялся вымогать у нее деньги до самого закрытия - 1903 г. "Спустя несколько лет вновь возник вопрос о моем вступлении в журнал как издательницы. Тогда я выработала новую программу... желая прежде всего придать журналу более национальный характер, оставить постоянные и неумеренные каждения перед западным искусством и заняться поощрением своего, русского, в частности прикладным искусством. Я не могла примириться с постоянным раздуванием "Ампира", вечным восхвалением всего иностранного в ущерб всему русскому и явно враждебным отношением к русской старине. И это в единственном русском художественном журнале. В связи с этим я потребовала изменить состав сотрудников журнала и пригласить Н.К. Рериха, очень образованного, уравновешенного и серьезного знатока дела". Дягилев согласился на словах, но попытался обмануть М.К., все оставив по-прежнему. М.К. разорвала отношения, и журнал умер.

Организовывала выставки, в том числе первую международную "Мира искусства" и кустарный отдел Всемирной выставки в Париже в 1900 г., где ее муж был главным комиссаром всего русского отдела. Собирала акварели и рисунки (составляя коллекцию, представляющую мировую историю их развития), картины, произведения русского и славянского народного искусства (металл, дерево, ткани, одежду), старинные книги, иконы, церковную утварь, старые музыкальные инструменты. Коллекцию акварелей русских художников подарила в 1898 г. открывающемуся Русскому музею, в 1910 г. передала туда еще 60 работ, включая 6 картин Н.К. Рериха. Туда же пожертвовала этнографические материалы, собранные мужем.

В революцию производились поджоги и погромы, всю деятельность в Талашкино пришлось свернуть и на 1905-8 гг. уехать в Париж. М.К. всерьез занялась искусством эмали (а оно тогда было в упадке, и приходилось почти все переоткрывать) и вскоре потрясла художественное сообщество своими успехами. Единогласно была принята в Национальное общество изящных искусств и в Союз декоративно-прикладного искусства. Свою коллекцию с грандиозным успехом показала, таким образом первая открыв французам глаза на старинное русское народное искусство. Вскоре модельеры стали подражать русской одежде. М.К. получила звание Деятеля народного образования во Франции. Велик был успех и выставки-продажи работ талашкинских мастерских в Париже и Праге. В парижской выставке участвовали и произведения русских художников и архитекторов, включая Н.К. Рериха. Принимала участие М.К. и в постановке русской оперы "Снегурочка" - как консультант по костюмам. Первоначально эскизы к опере, именно по дружбе с М.К., написал Рерих, но они не были использованы из-за сопротивления местного декоратора. Устраивала музыкальные вечера, включая балалаечные, пустила в обиход ряд русских романсов.

На выставке своих эмалей в 1914 г. в Риме получила почетный диплом Министерства народного просвещения, была избрана почетным членом Римского археологического общества и бакалавром Римской академии художеств.

В японскую и мировую войны устраивала лазареты.

С 1919 г. жила за границей, на вилле около Парижа, продолжая исследовательскую и художественную работу по эмали. Открыла школу-мастерскую для детей эмигрантов. Устраивала у себя вечера воспоминаний. В 1933 г. в Париже (и в 1991 г. в Ленинграде) вышла ее книга "Впечатления моей жизни".

Н.К. был лучшим ее другом среди художников. "Из всех русских художников, которых я встречала в моей жизни, кроме Врубеля, это единственный, с кем можно было говорить, понимая друг друга с полуслова, культурный, очень образованный, настоящий европеец, не узкий, не односторонний, благовоспитанный и приятный в обращении, незаменимый собеседник, широко понимающий искусство и глубоко им интересующийся. Наши отношения - это братство, сродство душ, которое я так ценю и в которое так верю. Если бы люди чаще подходили друг к другу так, как мы с ним, то много в жизни можно было бы сделать хорошего, прекрасного и честного...". "...только один Н.К. умел... увлекать меня за собой, воплощая в форму и образы те давно прошедшие времена, о которых многие смутно подозревают, но не умеют передать во всей полноте. Я зову его Баяном... Он один дает нам картины того, чего мы не можем восстановить в своем воображении".

В 1903-14 гг. Н.К. почти ежегодно приезжал в Талашкино для художественных работ, в том числе в 1911-4 гг. для росписи храма Св. Духа. Такая идея появилась, когда М.К. вернулась в Россию и вместе с Н.К. 2.6.1908 приехала в Талашкино. "Мне кажется, как особенно чуткий и тонкий, он только из дружбы ко мне, из желания облегчить мои первые минуты в Талашкине вызвался сопровождать нас. Я только забросила слово, а он откликнулся. Слово это - храм... Только с ним, если Господь приведет, доделаю его. Он человек, живущий духом, Господней искры избранник, чрез него скажется Божья правда. Храм достроится во имя Духа Святого... Мы поняли друг друга, Н.К. влюбился в мою идею, Духа Святого уразумел. Аминь. Всю дорогу от Москвы до Талашкина мы горячо беседовали, уносясь планами и мыслью в беспредельное". После революции в храме устроили зернохранилище и обливали фрески дезинфицирующими химикатами.

В Школе ОПХ Н.К. устроил младший класс композиции ее имени (а еще с 1901 г. она учредила премию конкурса по сочинению рисунков в этой школе). Вместе с Н.К. состояла в Обществе защиты и сохранения в России памятников искусства и старины и в Императорском Обществе поощрения художеств. Созданному Н.К. Музею Допетровского искусства и быта одна из первых сделала дар - коллекцию древнерусского узора и рисунка - и вошла в Комиссию Музея. Она единственная финансировала раскопки Н.К. в Новгороде.

В архиве РГАЛИ хранится много писем между Н.К. к М.К. за период с 25.9.1903 по 6.4.1922. Н.К. много раз писал о ней, например: "Как спокойно и благополучно могла устроиться в жизни М.К... Но стремление к знанию и к красоте, неудержное творчество и созидание не оставили М-ю К-у в тихой заводи. Всю свою жизнь она не знала мертвенного покоя. Она хотела знать и творить и идти вперед... пламенно неудержимо М.К. загоралась к творчеству, к созиданию, к собирательству, к охранению сокровищ, которыми жив Дух человеческий. Действительно, всею душою она стремилась охранять ценные ростки знания и искусства... Музей Общества Поощрения Художеств, Музей Общества Школы Штиглица, Музей Московского Археологического Института и многие другие хранилища сохранили в себе приношения М.К... Наконец — художественное гнездо Талашкино, где М.К. стремилась собрать лучшие силы для возрождения художественных начал... Когда М.К. узнала об отъезде нашем в Центральную Азию, она лежала больной в своем Малом Талашкине. "Ну, Отче Никола, видно, и взаправду собрался ты Храм строить", — так напутствовала М.К. наше последнее свидание... Могу себе представить, как была бы рада М.К. узнать теперь, после нашей экспедиции, что ее соображения о движении народов шли по совершенно правильному пути... М.К. любила и высоко оценивала значение старорусской иконописи. В то время, когда еще иконопись русская оставалась в пределах истории искусства и иконографических исследований, М.К. уже поняла все будущее художественное значение этого рода искусства... Обогащая музеи лучшими образцами творчества, М.К. хотела указать, насколько понятие творчества и созидания и уважения к этому строительству должно быть не забыто в будущей культуре" (из сб. "Держава Света").

С раннего детства М.К. дружила и многие годы жила вместе с княгиней Екатериной Константиновной Святополк-Четвертинской (19/31.5.1857-7.4.1942, Сен-Клу), с которой Рерихи тоже общались лично и переписывались. В августе 1930 г. Е.К. подарила (очевидно, как наследница М.К.) Европейскому Центру не менее 11 картин и рисунков Н.К.